День не имеет значения

День не имеет значения, потому что порой я сбиваюсь со счёта дней. С того самого момента, как моя прошлая жизнь отделилась в сторону разрядов "прошлое", я не особо считаю дни. За исключением, конечно, ведения документов: мы пишем там даты. Но после собраний, заседаний и беготни я ухожу к себе, и позволяю себе роскошь: забыть о дне, в котором это всё происходит. Подумать. Прочесать мысли.

Сегодня было мало работы. Я сказал бы даже, что слишком мало: мне не по себе без неё, я не привыкла бездельничать. Но сегодня словно само время сошло с ума: на улицах города - суматоха, и я не особо понимаю, почему. Поэтому я почти не выхожу на улицу, и всё больше брожу по залам или сижу в своих комнатах. Потому что не люблю суеты: стоит выйти на улицу - и мысли, как ни странно, убегают куда-то, подхваченные толпой...

А также "о женском"

Поведение нашего соседа - трактирщика (увы, иначе назвать не могу) меня немного беспокоит. Он целый день отвешивает мне комплименты - и тактичные, и не очень. Наталкивает на размышления... Если бы я была юной девочкой, молодым неопытным магом, я, наверное, сказала бы: "Да что он себе позволяет!". Но я не в том возрасте и статусе. Моя молодость - физическая - не имеет значения по сравнению со зрелостью магической и моральной. Многие знают это, и предпочитают не шутить со мной... Я же думаю: или он совершенно неопытен, либо глуп, и потому не совсем понимает, с кем шутит, и чем это может кончиться.

Однако, как политику, для меня такие мысли и речи непростительны. Мы сотрудники, прежде всего, и имеем от этого сотрудничества свою выгоду. Может быть, мне просто надо стать терпеливее?..

Я не знаю. Надеюсь, что меня хватит надолго.

День №№

Я любуюсь настоящим деревом!

Это просто невероятно... Я зря так думала о нашем соседе: он оказался довольно милым существом при более близком знакомстве. Впрочем, это ерунда. Пообщавшись, мы все узнаем поближе наших соседей, и не стоит поддаваться обаянию первого впечатления...

Что касается нашей сделки: это всё же выгодно. Понимаю, что и наше представительство, и заведение заседей достаточно изначально ограничено в плане финансов, мы пришли к сдельному решению, итогом которого должна быть взаимовыгода...

Впрочем, я опять пишу что-то не то... О чём я? Ах, да... Дерево.

Деревья не так-то часто увидишь в Сигиле. Я помню деревья, что окружали меня в детстве... саму природу, от которой пришлось отказаться... В одной из своих комнат я сотворила плод собственного воображения - деревце, маленькое, простое... Но всё-таки не такое живое, какие окружали меня...

А здесь, прямо передо мной - самое настоящее дерево. Рябина. Живая...

Чудо? А профессор сказал, что для него это обычное дело.

Странно...

***

Тема о снах, которую мы подняли, плавно сошла на нет. Очень жаль. Сидя у очага, я и Бенджамин начали что-то вроде лёгкого спора, основным вопросом которого было вот что: что такое сон? Является ли сон жизнью? И прочее... Тема свернулась. Очень жаль. Я сама ещё вернусь к ней.

***

Мне немного страшно. Я чувствую, что мир словно несётся мимо, ещё быстрее, нежели раньше. И что закрывается от нас, словно разрываясь на части...

Так, в детстве, я прибегала к матери с сорванным цветком, и восторженно протягивала его ей, стараясь донести, поделиться этой красотой... А она была занята готовкой, и говорила, что ей некогда... Мне было обидно, цветок завядал... И потом всё это перестало быть нужным: ни цветок, ни моя радость. И мне становилось пусто на душе. Так и теперь: я чувствую, что мир словно закрывается от нас, как будтно ему "некогда"... А раз так, то разве не тщетны наши попытки донести что-либо до него? Но надежда всё равно остаётся...

***

Утром зарядил дождь. Обычный рыжий дождь. Именно рыжий - у меня не хватает фантазии назвать его "коричневым". На полдня. Гриб, который вырос с южной стороны Зала Собраний, и который я оградила заклятием невидимости, чтобы его никто не растоптал, стал ещё больше... Пусть растёт: не так часто мне удается видеть что-то похожее здесь.

Сегодня ко мне пришла совсем ещё юная девушка. Спрашивала о моём политическом мировоззрении, об идеях солипсистов, о нашей фракции. А потом я показала ей мои комнаты, и не очень-то клеющийся до того разговор расцвёл, как весенний цветок. Я ведь ещё помню, что это такое... и в моей комнате стоит такое вот чудо, плод моего воображения - букет неувядающих полевых цветов. Кто бы видел её лицо в момент, когда она увидела букет! Оказывается, она даже не знает, что это такое... Странно.

А потом она спросила, откуда они у меня. И вот тогда-то я и смогла наконец объяснить ей основную теорию нашего учения... Потом сыграла ей на флейте - да простит меня Госпожа, но местная музыка способна, на мой взгляд, вывести из себя даже камень, не то что живого человека. А флейта... Её звуки чисты, светлы, и когда она играет, то кажется, что мир вокруг становится чище... И Клетка, по сути, перестаёт быть Клеткой... А я словно возвращаюсь на миг туда, где родилась когда-то.

Ей понравилось, и мы договорились, что она будет заходить ещё. Эта девочка - очень чистый человек. Такие люди нужны мне - чистые, искренние, восприимчивые, и, что главное, готовые передать свет, который несут, другим. Готовые откровенно и преданно служить своему делу. Готовые работать над собой. Познавать самое себя - без это ведь невозможно достигнуть гармонии с миром настолько, чтобы управлять им.

А ещё я сегодня чуть не укололась о лозу. Как это я так...

***

Кстати, о снах. Я ведь собиралась продолжить эту тему. О снах. Фелл недавно спросил меня: а что такое для меня сон и способна ли я отказаться от сна в пользу бодрствования?

Я ответила, что для меня сон - это только необходимый отдых для организма, но не для разума. Ведь, по сути, для каждого сон - это что-то своё. Кто-то отдыхает телом, а кто-то - разумом. Для кого-то сон - это возможность созидания, для кого-то наоборот, возможность забыть что-либо... Или вернуться в прошлое. Словом, сон - это отображение наших сокровенных желаний, страхов и переживаний. Но счастливы те, кто способен не работать мысленно во время сна...

Мой разум работает постоянно. И мои сны - это моя же опасная реальность. Мой внутренний мир - это реальность. Хотя нас, солипсистов, называют глупыми мечтателями, мой разум давно обрёл свои рамки: и во сне, и наяву меня окружает исключительно реальность. Только в снах она становится ещё реальнее. И потому, если бы у меня была возможность отказаться от сна, но так, чтобы всё равно обеспечивать моему телу должный отдых, я отказалась бы от сна в пользу бодрствования... Обязательно отказалась бы.

***

Бенджамина Мариуса больше нет. Неважно, что случилось. Важно, что его больше нет.

Вчера он выглядел и говорил так, словно очень устал от этой жизни. Что ж, я лишь вижу подтверждение теории, которую я исповедую: он пожелал отдохнуть и ушёл. Доброго пути тебе... пожелавший отдохнуть.

Я сама - сильно уставший от жизни человек. Я уже говорила об изменении реальности, моей реальности. Это утомляет - и духовно, и физически. Порой мне даже кажется, что я уже не очень-то нужна в этой жизни. А только... Единственное, что останавливает - это моя фракция. Я несу свет, и должна нести его до конца, каким бы он ни был и когда бы ему ни случиться. Я сама стала старше. Останется ли что-нибудь после меня? Фракция уже меняется... Людей не узнать: глаза другие.

Воскресим ли мы в себе нашего Бога?

Грустно.