Борис Мячин (Йорик)

Everybody comes to Hollywood:
интервью с продюсером «Американского боевика»
Френсисом Фордом Пуккалой

Наверное, никогда в жизни я не волновалась так, как перед встречей с Пуккалой. Мне казалось это несбыточной мечтой, казалось – вот я проснусь – и это только сон. Кто я – начинающая журналистка «Космопультика» – и кто он – культовый режиссёр, продюсер, создатель «Костного отца» и «Апофигизм сегодня», гений, равный гению Шекспира и Сергея Лукьяненко, Моцарта и Филиппа Киркорова, Леонардо да Винчи и Зураба Церетели. Я была влюблена в него с 12 лет, я молилась на него, плакала по ночам в подушку от невозможности увидеться. И вот – Он услышал меня и сошел ко мне, Он, Великий и Ужасный, Вертящий Судьбами Человеков.

То, что я увидела, удивительно поразило меня. Бог обрел человеческую плоть и кровь, он был одет в обыкновенные драные джинсы, бейсболку и пил пиво «St. R. Special». Он разговаривал сразу по двум мобильникам и ругался на чистейшем финском языке. Увидев меня, он обратился ко мне со словами, прозвучавшими так сладко, так завораживающе, что мне захотелось броситься в его объятья и разрыдаться: «Ты из «Космопультика»? Подожди, дура!»

Наша встреча состоялась в небольшом городке Эль-Маньяко на границе с Мексикой, в знаменитом баре «От балета до видеопроката», где банка текилы стоит 999.99 канадских долларов. Пуккала здесь по делу. Он договаривается с ЦУП НАСА о возможности использовать реальные ангары и космические корабли для съемок продолжения самого блокбастерского блокбастера в истории кинематографа – «Американского боевика».

- Господин Пуккала, позвольте вас, во-первых, поздравить с присуждением съемочной группе «Американского боевика» аж 10 «Оскаров».

- Мы рассчитавали на большее. Иногда мне кажется, что в Киноакадемии сидят одни придурки.

- Но вы ведь тоже член Академии.

- Да, один из трёх.

- Трёх?

- Ну да, я, Чеснокас и этот… афроамериканец, всё время забываю, как его зовут… Читер или Ламер…

- Так что же, получается, что вы присудили «Оскара» самим себе?

- Ну, конечно же.

- Но это же нечестно.

- В следующем году этого не будет. И вообще, девочка, ты с какой луны свалилась? Это Голливуд, блин, а не какой-нибудь там Ленфильм. Здесь всё продаётся и покупается. Здесь актрисы ложатся под актёров, а режиссёры под продюсеров. Это фабрика, блин, грёз. Грёз, но фабрика. Это механизм, машина, жестокая и беспощадная, высасывающая из тебя все соки, все нервы и что самое главное – убивающая твою душу, твою гребанную нравственность, девственность и не знаю, чего там у тебя ещё осталось. Это как русская матрёшка. Снаружи лак, а внутри матрёшка поменьше, а потом еще поменьше, и так далее. Чем глубже ты в это дерьмо залезаешь, тем больше понимаешь, что рано или поздно очередной матрёшки не будет, а будет холодная и темная пустота.

- Скажите, пожалуйста, господин Пуккала, вы действительно оплевали Дженнифер Злопес на съёмках «Американского боевика»?

- Да, в порыве страсти.

- Страсти, как мы знаем из Достоевского, бывают разными. Желтая пресса уделила этому эпизоду много внимания, обвиняя вас сначала в сексуальных домогательствах, потом в неуважении к великой актрисе.

- Сексуальные домогательства – чушь! А вот то, что она ни хрена не умеет играть, ясно, как Божий день. Я заплатил ей 30 миллионов только затем, чтобы удовлетворить ваш, блин, журналистский зуд, ну и рекламу на этом сделать. Всем же было интересно, как она сыграет в паре с этим своим мужем – Беном Ваффлеком, который фотографа играл. Так что мои деньги не пропали. Как говорится, подогревай интерес, не отходя от кассы.

- Говорят, у неё новый роман – со Шварцниггером. Как, кстати говоря, вы относитесь к тому, что он стал мэром города Беверли Бич?

- Да они всегда, в общем-то, крутили. Недавно завалились ко мне на ранчо, когда меня там не было, был только Харкинсон (Форд – Прим. ред.), ещё притащили Джулю (Джулию Боббертс – Прим. ред.) и назюзюкались до поросячьего визгу. Идиоты! А по поводу Шварцниггера-мэра скажу только то, что один из эпизодов «Американского боевика II» мы будем снимать в Беверли Бич, насчёт чего мы с ним уже договорились.

- Шварцниггер будет сниматься во второй части «Американского боевика»?

- Думаю, да. Хотя мы с ним на эту тему и не разговаривали. Мне хотелось бы видеть его в роли самого себя – мэра Беверли Бич.

- Концептуальный ход?

- Да. Тем самым мы подчёркиваем ещё раз ту мысль, которая прослеживалась в первой части. Теперь мы доведём её до ума. Шварцниггер-актёр – это одно, Шварцниггер-мэр – это уже другое, это уже персонаж, маска, которую он на себя напялил, в тот момент, когда начал участвовать в избирательной кампании. Если вы помните – был такой старый фильм, «Лица и маски Возрождения», так вот, а у нас «Лица и личины Голливуда». Я давно хотел снять кино про то, как снимается кино. Так вот, в эпизоде «Беверли-Бич» будет много персонажей-актёров, в том смысле, что актёры Голливуда будут играть других или похожих на себя актёров Голливуда. Собственно, от Беверли до Голливуда рукой подать. Вот почему в эпизоде «Беверли» будет много актёров, но это не те актёры, которые настоящие актёры, а всё-таки маски, личины, другие, я полагаю, имена.

- Вы сами будете режиссёром или кого-то пригласите?

- Ну, если никому это интересно не будет, то сам, наверное. У меня есть ряд идей. Будет много крови, бешеных псов, криминального чтива, отрубленных пальцев, шампанского «Кристал» и ни хера не работающий «Зиппо».

- А Чеснокас и Читер?

- Я думаю, они будут заниматься самым сложным эпизодом – Мегалополисом. Там нужно будет строить небоскрёб, подземку. Хотя окончательно мы ни с чем, конечно же, ещё не определились.

- Ходят слухи, что вы хотите предложить режиссёрскую работу актёрам, которые получили «Оскара» за первую часть боевика.

- Я не делал им официального предложения, я не жених. Но если Лесли Нильсен, Дэвид Духовны, Роберт де Пниро и многие другие актёры захотят проявить себя в режиссёрском качестве, я обниму их, как обнимает мама своего маленького мальчика, вернувшегося с зоны после двадцатипятилетней отсидки. Наши двери открыты для всех. Все рано или поздно приходят в Голливуд. Это карма.

- Вы буддист?

- Нет, я садист.

- В смысле?

- Я фанат Саддама Хуссейна.

- Тогда вас, наверное, нужно называть саддамитом.

- (Смеётся.) Да-да, и гоморритом. Я истинный геморрой на теле Голливуда, да и всей Америки в целом. Я ненавижу их всех, и это даёт мне силы жить и творить. А Саддам просто хороший мужик, который прямо сказал, что мы все мудаки. А оно так и есть на самом деле.

(Продолжение читайте в следующем номере «Космопультика»)